Глава 4 ГЛАВНЫЙ БЕСПРЕДЕЛЬЩИК

Громкие убийства двух крымских криминальных „китов“, В. Башмакова и Е. Поданева, расстрел руководства Христианско-либеральной партии открыли эпоху большой гангстерской войны на полуострове, которая до этого проявлялась в виде отдельных эксцессов.

Эта война длилась в течение нескольких лет. В смертельной схватке в ней сошлись все без исключения крымские криминальные группировки и бились до тех пор, пока не прекратили своего существования все более или менее крупные их лидеры, а остальные не стали добычей правоохранительных органов, к концу девяностых резко повысивших эффективность и качество работы.

Поданным крымской милиции, в ходе войны произошло около двухсот убийств в среде криминалитета, сотни ранено и покалечено и, кроме того, пострадали десятки невинных людей, задетых пулями и осколками. Впервые за последнее время масштабы людских потерь стали сопоставимыми с главной причиной неестественной смертности, действующей ежедневно, ежечасно и истребляющей активную часть населения, — гибелью на автодорогах.

Одна из наиболее мрачных страниц этой гангстерской войны в Крыму подлинная охота, которую устроили в 1995–1996 годах представители обезглавленного, но не разгромленного клана „башмаков“ на одного из главных своих недругов, Олега Николаевича Дзюбу.

НА СВОБОДЕ ЧЕРЕЗ ПОЛТОРА ГОДА

Напомним, Дзюба сначала расколол банду Гужева (Гуни), затем участвовал, как минимум, в двух покушениях на него. После неудачного второго на некоторое время оказался за решеткой; за это время его ближайший помощник Сахан принял бригаду и, более-менее удачно сочетая дипломатию со стрельбой и бомбометанием, поднялся в авторитеты.

„Входить под кого-то“, а тем более под собственного выкормыша, Дзюба просто не мог, не позволял характер и внутренние установки. А вот сил и средств, решимости и положения в криминальном мире у него хватило, чтобы сколотить новую бригаду и снова попытаться совершить рывок на бандитские вершины.

Повод, как уже говорилось, был: создавались кооперативные объединения. В одно из них — Русь» — наряду с нормальными предприятиями и кооперативами входили порождения криминалитета. Сюда и вкатились Сахан, Дзюба, Башмаков.

Но Дзюба больше не мог всерьез заниматься мирной работой, не мог и занять единолично главенствующего места в объединении, возможно сильнейшем в Крыму на тот период. После первой войны между «Русью» и «Сейлемом» он в очередной раз оказывается за решеткой. Но ненадолго. Однако за эти полтора года существенно изменилась расстановка сил.

Выбыл из игры его близкий дружок и партнер, Сахан, которого убили. Когда Дзюба был уже на свободе, восстановилось относительное благополучие, но только относительное. Выйти в лидеры уже очевидно не было шансов: главенствовали, как минимум, две команды. Это «башмаки» — мощная организация, которую уже никто не называл по имени всяких там объединений, а только по производной от фамилии первого руководителя, и Папа.

В «гражданской жизни» Олег Дзюба был известен как директор корпорации «Каштан-сервис».

Называлась корпорация по имени популярного в восьмидесятых годах симферопольского пивного бара «Каштан», взятого со временем Дзюбой под свое крыло и превращенного в своего рода штабквартиру фирмы.

Основным профилем «корпорации», естественно, были рэкет и выбивание долгов. Всерьез легальным бизнесом корпорация не занималась, то есть, по сути, оказалась единственной тогда в Симферополе крупной чисто бандитской группировкой. Сам же Дзюба считался последним из крымских вожаков после гибели Сахана.

Трудно сказать, почему Олег Николаевич, человек брутально аморальный, но далеко не примитивный, не пошел по пути остальных крымских группировок и не попытался всерьез врасти в экономику, организовать и вести нормальный бизнес, который обеспечил бы и семью и клан. Благо в квалифицированных подручных большого дефицита нет в богатом кадрами Крыму. Видимо, все-таки необратимо сломалась шкала ценностей и, несмотря на неюный возраст, захлестывали эмоции. Его окончательно разочаровал недолгий опыт работы с кафе «Иден» и вообще корпорацией «Русь».

Что же оставалось? Идти «под Башмака», своего бывшего товарища по «Руси» и «Идену», младшего соратника, который, умело сочетая легальные и «черные» методы работы, со своим недюжинным умом, энергией, бесстрашием и своеобразным обаянием поднялся на недосягаемую высоту?

Почти недосягаемую…

БАШМАКА НАДО УБРАТЬ

Даже в кругу «товарищей по оружию» Дзюба слыл за отчаянного беспредельщика. По словам знавших его людей, это был настоящий отморозок, не знакомый ни с малейшим состраданием и жалостью к своим жертвам.

Конечно, и все прочие бандиты, в том числе и пытающиеся заниматься бизнесом и политикой, сентиментальностью не отличались. Но в Дзюбе более существенно было то, что он решительно не разделял коллег и «лохов», не считался ни с кем, не стремился уживаться с другими вожаками или авторитетами, был не прочь залезть в чужую зону влияния, «кинуть» или подставить кого-нибудь из конкурентов. По большому счету он справедливо считал, что лучших в этом специфическом мире быть не может, все здесь худшие.

Свои же относились к нему с почтением и страхом.

Особо отмечали одну черту Дзюбы: часто занимать в долг крупные суммы денег. Не давать ему было трудно: сказывалась и репутация Дзюбы, и несомненная особая энергетика его личности, его умение подавлять, ломать.

Настаивать на возвращении, тем более своевременном, долга было смертельно опасно. Не одного и не двух чрезмерно настойчивых кредиторов Дзюбы обнаруживали с явными признаками насильственной смерти на челе, а сам Алик, дабы поправить свое моментально ухудшающееся финансовое положение (мот он был отменный), подыскивал следующую жертву. Фактически это был не заем, а вымогательство; многие, на кого наехал с просьбой-требованием займа Дзюба, попросту откупались или, если откупаться было нечем, скрывались, уезжали из Крыма.

Но было на полуострове несколько человек, которые не боялись не только давать в долг весьма крупные суммы, но и требовать их с беспредельщика.